Дорога войны - Страница 95

— Так вот, дорогие мои, — с торжеством продолжил Эльвий. — Ни в какой поход я даже не собирался, а залег и слушал, как вы там всё планировали. Кстати, Гай, это я храпел, помнишь?

— А Публий? — пролепетал легат.

— Ти-хо! — вскинул руку Луций. «Гвардейцы» Оролеса притихли.

— Слышишь?

Издалека донесся протяжный вой. Не волчий и не собачий — человечий, исполненный муки.

— Это Публий так воет, — весело сказал Луций, — мы его распяли! Прямо на Волчьих воротах, с внутренней стороны. А тебя, Сергий, распнем с наружной!

Лобанов повернул голову к Оролесу.

— В чем дело, царь? — резко спросил Сергий. — Что за глупые шутки? В чем мы провинились, почему тебе в голову взбрело облаву на нас устраивать?

— Вы едва не сволокли Сирма! — ответил Оролес.

— Ну и что? Тебе-то какое дело? Между прочим, твой сотник целый месяц прятал Сирма! Вот и распни его с наружной стороны Волчьих ворот, он это заслужил!

— Я не прятал! — заорал Луций. — Это Публий!

— Что ты брешешь?! — завопил Эдик. — Ты что, не знал, на кого Публий собирался наместника менять? Всё ты прекрасно знал!

Оролес поднял руку, и крики смолкли. «Гвардейцы» тоже притихли.

— Мне плевать, кто был виноват вчера, — проговорил сын Москона лязгающим голосом. — Я живу сегодня и сужу сейчас! Завтра вас всех казнят, — объявил он приговор преторианцам и крикнул: — Нептомар! Куда девать Сирма?

— Первосвященник должен провести эту ночь в андреоне, — донесся голос из темноты. — Пусть эти пятеро переночуют с ним вместе, а утром они уйдут следом за сыном Мукапиуса, будут прислуживать ему в садах Замолксиса.

— Стража! — рявкнул Оролес.

— Так ты уже отказываешься от золота, Оролес? — возвысил голос Сергий, чувствуя, как колотится сердце.

— Сирм мертв! — прорычал Оролес.

— А мы живы! — ухмыльнулся Лобанов. Царь так и вперился в него грозным взглядом.

— Ты хочешь сказать, римлянин, — прогремел он, — что Сирм открыл тебе тайну золота?

— Я проведу тебя к горе Когайнон, — четко и ясно проговорил Роксолан, — если ты поделишься с нами.

— Поделюсь с вами?! — Обрадованный Оролес не выдержал и рассмеялся. — По справедливости, да?

В толпе «гвардейцев» послышались смешки.

— Ага, — кивнул Сергий. — Тебе половина — и мне половина. Со своими я разберусь сам.

Оролес отсмеялся и махнул рукой:

— Увести их и спрятать в андреоне. И чтобы ни единого волоска не упало с их голов! — Повернувшись к Лобанову, он добавил: — Утром поведешь нас за золотом!

— Завтра не получится, — покачал головой Сергий. — Надо дождаться, пока кончится снегопад. Горам всё равно, скольких погубить — одного или тысячу. Разницу ощутишь только весной — тысяча трупов сильнее смердит.

— Ладно! — раздраженно ответил царь. — Ждем ясной погоды! Увести!

Преторианцев разоружили и повели, окружив плотным кольцом лучников и копьеносцев.

— Зря мы этого Луцика не прибили, — пробурчал Эдик. — Правильно Горький говорил: раздавишь гадину, и на душе легчает!

Искандер, ехавший рядом, тихонько спросил Лобанова:

— Ты не видел, куда Гай делся?

— Не знаю. Думаю, уж его-то Луций помилует. Все-таки сын патрона!

Конвой проследовал до храма Замолксиса. Тело убитого Сирма внесли в холодный андреон — землянку — и возложили на алтарь, сложенный из камней. Преторианцев с Тзаной втолкнули туда же.

— Один-ноль, — флегматично заметил Эдик. — Не в нашу пользу.

Сергий походил вокруг алтаря, оглядывая святилище. Свет в андреон проникал через узкие щели в самом верху стен, на уровне земли, но сейчас их прикрывал снег. Одна лишь плошка с бараньим жиром освещала погреб — в ней плавал горящий фитиль.

— Поведем этих гадов к золоту? — хмуро спросил Чанба.

— У тебя есть другие предложения? — холодно поинтересовался Сергий.

Вдруг ему на плечо упал снег. Лобанов вскинул голову и увидел бледный лучик лунного света, пробивавшийся из окошка-щели.

— Сергий! — долетел свистящий шепот.

— Гай? — встрепенулся Лобанов.

— Я! Что мне делать?

Секунду подумав, Роксолан спросил:

— Ты на многое готов?

— На всё! — пылко ответил легат.

— Тогда слушай внимательно и понимай правильно, — заговорил Лобанов, задирая голову к потолку, искрящемуся инеем. — Если выполнишь мой приказ, я тебе гарантирую благосклонность презида.

— Приказывай!

— Ты должен незаметно покинуть становище. Только возьми с собой хотя бы двух коней. И скачи к перевалу! Надо добраться до Фактории Августа. Там стоят когорты Тринадцатого Сдвоенного и Седьмого Клавдиева, передашь их командиру пароль. Запоминай, а то тебе могут и не поверить! Скажешь: «Веспер светит с вечера». Отзыв такой: «Фосфор занимается с утра». И тогда ты договоришь: «Но в полдень царствует Солнце!» Запомнил?

— Да!

Растолковав, где когортам искать гору Когайнон, Сергий добавил:

— Мы постараемся задержать Оролеса, сколько возможно, но не дольше пяти-шести дней. Если когорты подойдут к Когайнону раньше нас — хорошо. Если чуть позже — еще лучше. Но если они опоздают.

— Не опоздают! Я всё исполню как надо!

— Действуй! И помни: у тебя в руках и наше будущее, и твое собственное!

— Вале!

— Вале.

Выдохшись, Сергий присел на корточки рядом с Тзаной. Девушка тут же прижалась к нему.

— Страшно? — прошептал Лобанов.

— С тобой мне спокойно… И хорошо.

— Мне тоже.

Сергий обнял Тзану покрепче и закрыл глаза. Ставки были сделаны.